Деятельность Банка России по ограничению доступов к рынку ценных бумаг для физлиц переходит из рекомендательной к законотворческой. Причин своей активности ЦБ не скрывает, да они и понятны. +4 млн новых брокерских счетов в 2020 году. Для многих из новичков фондовый рынок – волшебная замена банковскому депозиту, который теперь попросту дает не 4%, а, например 10, или 15.
РБК опубликовал содержательный материал о предполагаемых ограничениях (https://www.rbc.ru/finances/21/01/2021/600927189a7947e491f9b269?from=from_main_1). Про запрет на сложные структурные продукты мы уже слышали. А вот взгляд ЦБ на облигации заслуживает внимания. РБК ссылается на доступный ему законопроект, который в свою очередь призван ограничить неквалифицированных инвесторов от покупки значительной доли облигаций вплоть до 1 октября 2021 года (когда должен заработать механизм тестирования, позволяющий относить к квалинвесторам не только тех, у кого на счете 6 и более млн р.).
Итак, предполагаемые ограничения для облигаций достаточно жесткие: под запрет на покупку неквалифицированными инвесторами должны попасть все бумаги с кредитным рейтингов ниже А- по национальной шкале. Очевидная причина жесткости – похожесть облигаций на депозиты.
Остаюсь при мнении, что до середины весны предложения Банка России обретут законодательный характер. Обрушат ли они розничный рынок облигаций, в т.ч. высокодоходных облигаций? Нет. Не меньше 80% спроса формируется инвесторами, имеющими статус квалифицированных или соответствующих ему.
В то же время, безапелляционное отстранение небольших брокерских счетов от тех же облигационных доступов выглядит излишне грубым. Но, будем надеяться, ускорит появление прозрачного и действенного механизма допуска последних через тестирование или по иным критериям.
PS. Для лучшего понимания мотивов регулятора полезно взглянуть на аналитический релиз ЦБ о рынке брокерских услуг (http://www.cbr.ru/analytics/rcb/broker_market/, иллюстрации взяты с этой же страницы). Доля брокерских счетов размером до 1 млн р. составляет 94,3% от общего числа счетов (до 100 т.р. — 82,6%). Доля этих же счетов в общей сумме активов на фондовом рынке – 6,1% (счета до 100 т.р. – 0,5%). Т.е. вклад небольших инвесторов в ликвидность и прямое биржевое финансирование весьма мал, тогда как социальные последствия от их разочарования окажутся весьма заметными.
имха
РБК опубликовал содержательный материал о предполагаемых ограничениях (https://www.rbc.ru/finances/21/01/2021/600927189a7947e491f9b269?from=from_main_1). Про запрет на сложные структурные продукты мы уже слышали. А вот взгляд ЦБ на облигации заслуживает внимания. РБК ссылается на доступный ему законопроект, который в свою очередь призван ограничить неквалифицированных инвесторов от покупки значительной доли облигаций вплоть до 1 октября 2021 года (когда должен заработать механизм тестирования, позволяющий относить к квалинвесторам не только тех, у кого на счете 6 и более млн р.).
Итак, предполагаемые ограничения для облигаций достаточно жесткие: под запрет на покупку неквалифицированными инвесторами должны попасть все бумаги с кредитным рейтингов ниже А- по национальной шкале. Очевидная причина жесткости – похожесть облигаций на депозиты.
Остаюсь при мнении, что до середины весны предложения Банка России обретут законодательный характер. Обрушат ли они розничный рынок облигаций, в т.ч. высокодоходных облигаций? Нет. Не меньше 80% спроса формируется инвесторами, имеющими статус квалифицированных или соответствующих ему.
В то же время, безапелляционное отстранение небольших брокерских счетов от тех же облигационных доступов выглядит излишне грубым. Но, будем надеяться, ускорит появление прозрачного и действенного механизма допуска последних через тестирование или по иным критериям.
PS. Для лучшего понимания мотивов регулятора полезно взглянуть на аналитический релиз ЦБ о рынке брокерских услуг (http://www.cbr.ru/analytics/rcb/broker_market/, иллюстрации взяты с этой же страницы). Доля брокерских счетов размером до 1 млн р. составляет 94,3% от общего числа счетов (до 100 т.р. — 82,6%). Доля этих же счетов в общей сумме активов на фондовом рынке – 6,1% (счета до 100 т.р. – 0,5%). Т.е. вклад небольших инвесторов в ликвидность и прямое биржевое финансирование весьма мал, тогда как социальные последствия от их разочарования окажутся весьма заметными.
имха
